Вина Дельмар - Дальше — тишина… [=Уступи место завтрашнему дню]

Джорж. Как это произошло?

Кора. Ты хочешь сказать, что вы остались без дома?

Отец (несмотря на драматизм положения, он доволен, что стал центром внимания.) Видите ли, дети, мы же с вами не виделись почти полгода. Как раз полгода назад приказал долго жить наш завод. Конечно, никому не было дела до того, что ваш отец проработал на нем сорок семь лет без перерыва. Я оказался без работы. Бухгалтеру в моем возрасте трудно устроиться. Теперь всюду понаставили счетные машины. Пенсия — ничтожная, а дом наш уже был дважды перезаложен. Поскольку мы с мамой все последнее время только тратили и не получали никаких доходов, я не смог выплатить проценты по закладной. Тогда я пошел в банк: я же все-таки больше полувека состою у них вкладчиком.

Роберт. Что же тебе сказали эти гангстеры?

Отец. Они были вполне любезны. После того, как я подписал все необходимые бумаги, они дали мне еще трехмесячный срок.

Нелли. Значит, особой спешки нет?

Отец. Ну, как сказать!

Джорж. Когда истекают эти три месяца?

Отец. В следующий Вторник.

Пауза.

Все встревожены.

Печально, конечно, что нам с мамой приходится обращаться к вам за помощью. (Пауза.) Вообще-то довольно грустно смотреть на ваши кислые физиономии. Мы почему-то могли заботиться о вас более сорока лет. При этом нас-то было двое, а вас — пятеро. Теперь же, когда мы с мамой рассчитывали, что вы — впятером — сможете позаботиться о нас двоих, я вижу, что эта идея не встречает у вас особого энтузиазма. (Пауза.) Во всех случаях я требую уважения к вашей маме. Она сегодня на ногах с пяти утра. Целый день возилась с обедом. Испекла ваш любимый яблочный пай. И я категорически требую, чтобы вы помнили: отец и мать — это всегда отец и мать! Это не может измениться! (Выходит, громко хлопнув дверью.)

Роберт (вслед). Слава богу, родители не отвечают за наши поступки!

Джорж. Ты не прав, Роберт! Для стариков мы всегда останемся детьми. И если ты уж отказываешь им в любви, то изволь испытывать хотя бы уважение.

Роберт. За что же, позвольте спросить?

Джорж. За то, что они дали тебе жизнь.

Роберт. Но я вовсе не рвался на свет.

Кора. Грех говорить так, Роберт! Джорж прав: в конце концов мы должны испытывать к ним хотя бы чувство благодарности. Они все-таки вырастили нас, дали образование. И это было вовсе не легко.

Роберт. Вот родители почему-то никогда не спрашивают детей, хотят они родиться или нет. Принято считать, что все мы очень рвемся на свет божий. Исключительно для того, чтобы давать родителям приятную возможность заботиться о нас.

Нелли. Гарвей говорит то же самое. Привязанность к родителям — это животный инстинкт. Атавизм.

Роберт. Наконец-то мои идеи совпали с Гарвеем!..

Нелли. Мы не можем допустить, чтобы их выбросили на улицу. Нас ославят на весь город!

Пауза.

Джорж. Я считаю, Нелли, что вы с Гарвеем должны взять из к себе. Положение у вас все-таки лучше, чем у остальных. У вас нет детей…

Нелли. Но я не могу решить этот вопрос без Гарвея.

Джорж. Тебя никто и не заставляет. Но до следующего вторника их надо куда-то пристроить.

Нелли (подумав). А что, если мы сделаем так: Джорж возьмет к себе мать, ну, допустим, месяца на три, а Кора — отца. За это время я уговорю Гарвея снять квартиру побольше, и мы заберем их к себе.

Кора (подумав). Что ж… Это разумно.

Джорж. Но как их разлучить? За пятьдесят лет они же не расставались ни разу. Ни на один день!

Нелли. У нас сейчас действительно нет места.

Джорж. Что за идиотская улыбочка, Роберт?

Роберт. Получаю удовольствие.

Джорж. От чего?

Роберт. От этого зрелища. От того, как вы пытаетесь спихнуть друг другу стариков.

Нелли. Никто никого не спихивает! Просто мы советуемся, как лучше поступить.

Джорж. Пожалуй, Нелли права: это единственный выход.

Роберт. На вашем месте я бы взял у Нелли расписку, что она в конце концов возьмет их к себе.

Нелли. Что же, по-твоему, я вру?..

Роберт. С детства это было любимым твоим занятием.

Нелли (истерически). Заткнись! Я приношу большую жертву, чем любой из вас.

Джорж. Ты еще пока ничего не приносишь. Никакой жертвы. Ты еще никого не взяла…

Входит Отец.

Роберт. Папа! А я как раз собирался позвать тебя с пожарным шлангом: тут нужно разнять небольшую собачью свару…

Отец (подавляя гнев). Если бы не ваша мама, я бы сказал, что я о вас думаю. Вы так орали, что на кухне было слышно. Лично мне наплевать, что вы решите, но вы должны помнить о маме… Она так ждала вас!

Входит Мать.

Мать (торжественно). Дети, обед готов!

Джорж. Ты знаешь, мама, о чем я жалею?

Мать. О чем?

Джорж. О том, что я не догадался попросить тебя испечь яблочный пай.

Кора. Да, это было бы отлично!

Роберт. Представь, сегодня я даже видел его во сне.

Нелли. Ты дашь мне рецепт, мамочка? Гарвей так любит этот пай!..

Отец (хитро). А действительно, мама, жаль, что ты не догадалась испечь яблочный пай…

Мать (довольная, ворчит). Ну, вот еще!.. Стоите вы яблочного пая!.. (Хлопает в ладоши.) Ну, в пары, дети, в пары!.. К столу!..

Как бывало в детстве, они встают в пары и послушно идут в столовую.

Занавес

Столовая в доме Джоржа Купера. Кроме обеденного, здесь три ломберных столика и грифельная доска, на которой нарисован мелом условный квадрат для игры в бридж. Мать и Анита пьют чай.

Мать. Можно еще чашечку, Анита?

Анита. Ради бога, мама Ку.

Мать. Спасибо. (Пьет чай.) В субботу у Джоржа день рождения?

Анита. Как вам удается запоминать столько дат, мама Ку?

Мать (просто). Это мои дети, Анита. (Пауза.) Я бы хотела испечь яблочный пай. (Смеется.) Когда в последний раз все обедали у нас дома, я собиралась сделать сюрприз, а папа, как всегда, проболтался. Мы все очень смеялись…

Анита (помолчав). В субботу я собираюсь устроить небольшой прием.

Мать (оживляясь). Прекрасно! Мне придется в таком случае испечь два пая. А может даже три, как ты считаешь?

Анита (замявшись). Видите ли, мама Ку, мы думаем устроить прием в ресторане.

Мать. Но у меня нет вечернего платья. (Смеется.) Не могу же я идти в ресторан в моем воскресном ситцевом платье…

Анита (после паузы). Я думаю, вам не стоит идти вообще, мама Ку: это ведь страшно утомительно. Останьтесь лучше дома. Мэми приготовит праздничный обед.

Пауза.

Мать (встает). Я уберу со стола.

Анита. Не беспокойтесь. Мэми уберет.

Мать (твердо). Нет, я сама.

Мать уносит посуду. Анита принимается раскладывать на ломберных столиках свежие колоды карт. Входит Рода, неся большой портрет дедушки Купера в застекленной раме.

Анита. Что это ты собираешься делать с портретом дедушки, Рода?

Рода. Пусть он теперь повисит здесь, в гостиной.

Анита (разглядывая портрет). Да, вчера еще этот портрет был для тебя лишь антикварной редкостью, а сегодня — это портрет твоего деда!

Рода. Хватит того, что бабка живет в моей комнате. Эта старая рухлядь портит мне всю обстановку.

Анита. Я знаю, девочка, как ты любишь свою комнату. Нам, в том числе и самой бабушке, все это крайне неприятно и неудобно. Но ведь это всего на три месяца. Скоро тетя Нелли заберет ее к себе. (Мягко.) Не надо обижать бабушку, Рода. Отнеси назад портрет, прошу тебя!..

Рода (подумав). Ну, ладно. Пусть он пока постоит здесь, а потом я попрошу Мэми, чтобы она вытерла с деда пыль и отволокла его назад.

Анита. Умница!

Рода. У тебя опять урок бриджа?

Анита. Да. (Пауза.) Скажи, пожалуйста, Рода, отчего твои друзья перестали приходить к нам? Ты поссорилась со всеми?